Театр и «тётки в свитерах». Каким видит зрителя калужский драмтеатр

О том как видит современного зрителя работники театра, какие новшества появятся в скором времени и как бороться с бесконечными звонками во время спектакля, рассказал директор Калужского областного драматического театра Александр Кривовичев.

Шекспир в грязных ботинках

В стабильные годы жизни страны, театрала, направляющегося на спектакль, можно определить без труда. Костюм, галстук или бабочка, вечернее платье и тот особый блеск ожидания в глазах. Пусть меняется мода, ускоряется время, приходят новые технологии развлечений, человека, идущего в театр видно всегда.

Революции и кризисы не в счёт. Это время, когда театр вынужден становиться на одну ступеньку с митингами, маршами, собраниями. Сегодня в России нет ни кризиса, ни революционной ситуации. Почему же тогда так редко можно заметить среди толпящихся в фойе людей нарядные одежды? Что мешает прийти в театр празднично одетым?

На одном из прямых эфиров регионального ТВ при обсуждении театральных тем, гость программы заявил, что сегодня в театр на определённые спектакли ходят только «тётки в свитерах».  Фраза эта обидела многих, но она запомнилась и «ушла в народ».

Причём, сами актёры в вопросах внешнего вида чрезвычайно щепетильны. На меня в своё время произвело впечатление, когда один из актёров, перед тем как войти в радиостудию на эфир, переобулся. Человек просто не представляет, как можно в уличной обуви войти в творческую атмосферу. Зритель, увы, очень часто может.

Владимир Андреев, «АиФ-Калуга»: Научите вы когда-нибудь зрителя переобуваться в театре?

Александр Кривовичев: Бывает, когда дамы приходят в красивых вечерних платьях. Я вижу, что они готовились к вечеру в театре. Я иду, беру цветочек, дарю и благодарю. Это приятно. Сейчас стали по-другому ходить в театр. В пресловутой передаче я услышал фразу о семистах тётках в свитерах. Это бред. Таких уже нет. Однако, мы не можем вводить дресс-код, мы пускаем всех. Но, тем не менее, я заставляю сдавать в гардероб рюкзаки.

— Если будет модно ходить в театр красивым, скорее исчезнут из зрительного зала зимние грязные сапоги...

— Мы, администрация театра, здесь мало что можем, это общество должно влиять. У меня был случай, пришла семья на сказку, села в ложе. Ребёнок смотрит, а родители разложили харчи на газетке и стали выпивать. Мы их попросили, а в ответ: «А почему? Мы купили билеты!». Вот это нужно искоренять. А бесконечные телефонные звонки во время действия? Сколько ни говори, всё равно звенят.

Пресловутые трели во время действия портят настроение не только Кривовичеву. Как же досадно бывает порой, когда в момент эмоционального накала, в миг, когда актёры взяли весь зал в едином порыве, звучит это пошлое «блям-блям-блям». Хотя, всё познаётся в сравнении.

— Тем, кому за 50, помнят времена, жутких спектаклей. Не в плане постановки, а в зрительском отношении к актёрам и театру в целом...

— В 90-е годы было тяжело существовать государственным учреждениям культуры. Продать билеты было поистине каторжным трудом. Администраторы шли на уловки. Одна из них — массовое распространение билетов по школам. На одном таком школьном спектакле произошло событие, забыть которое сложно.

Юные театралы — школьники, пригнанные в театр учителями, разбушевались. В зале стоял несмолкаемый гул, летали конфеты, бумажки, жевательная резинка. А актёры играли спектакль. В какой-то момент один из этих «театралов» швырнул конфету в актёра на сцене. Вслед за ним другой, третий. На сцену полетел шквал всего, что только можно себе представить. Уважаемый актер, заслуженный артист России Сергей Корнюшин, прервал спектакль и обратился напрямую к зрителю. Речь его была короткой, но столь эмоциональной, что ошалевшие от услышанного школьники замолчали, и спектакль удалось доиграть.

— Сейчас подобное уже сложно представить?

— Нас это сейчас не очень касается. Классами ходят, но сказать, что это для нас проблема — нет. 90-е прошли, дети другие, они наелись конфет. Сейчас они очень прилично ведут себя на спектаклях. Друг перед другом, конечно, выпендриваются, это есть. Но это возраст. У нас есть капельдинеры, которые делают, если нужно, замечания. Более того, на малой сцене идёт обучающая программа «Юные театралы», мы учим ребят с детства, как ходить и вести себя в театре.

Раньше была система, когда уполномоченные шли на завод в профком, составляли договор, завод перечислял деньги.  В результате, двадцать человек пришло в буфет, потому что там пиво продавали. А в зрительном зале никого. Сегодня у нас зрительный зал полон.

Нельзя навстречу зрителю спиной

— Современное искусство весьма специфично. Отношение к нему различное. Кто-то восхищается, кому-то оно непонятно. В любом случае, слово запретить не приемлемо в контексте развития театральной мысли. Если, конечно, предлагаемое искусство не противоречит закону. Как вы относитесь к современному искусству?

— Я в последнее время посмотрел несколько спектаклей по современным пьесам. И вновь убедился, что более современных, чем Островский, Шекспир, Чехов и Достоевский, драматургов нет. Все нынешние современные пьесы сиюминутны, они на сейчас, и на пять дальнейших дней. Современная пьеса — это не значит написанные современным языком диалоги. Это пьеса, которая меня сейчас затрагивает. Когда я смотрю Островского, что бы ни было: «Свои люди — сочтёмся», «Не всё коту масленица» — это про нас сегодняшних.

— Вы всегда говорите, что в Калуге самый замечательный зритель…

— Он трансформируется, но я категорически против режиссёров, которые приходят, делают спектакль, показывают его — а зритель уходит. И они начинают: это зритель такой, потому что не понимает ничего. Нет. Зритель всё понимает. Даже не так. Зритель не понимать должен, его должно зацепить то, что происходит на сцене. Наше искусство ассоциативно. Если ты эту ассоциацию не довёл до зрителя, не перекинул её через рампу — ему не интересно.

— В последнее время в театр стало ходить модно. Чтобы сделать селфи, показать себя. Количество таких людей растёт. Как вы относитесь к такому зрителю?

— Замечательно. Для того, чтобы человек пришёл в свой храм внутри, его нужно сначала привести. Когда мы водим детей по закулисью на экскурсиях, у меня спрашивают, а зачем вам это? Отвечаю — очень просто, мы в подсознание  детей закладываем театр. Так же и здесь, человек сделал селфи, попил кофе, но потом всё равно посмотрел спектакль. Мы под лестницами ставим интерьер, и люди с удовольствием фотографируются. Это реклама и хорошее настроение человека. А хорошее настроение — это здорово.

— Есть в театре постоянные зрители? Вы их знаете?

— Очень много! Я с ними здороваюсь всегда. Сейчас хочу сделать стенд «Наши постоянные зрители». Одна дама десять раз подряд смотрела «Пока она умирала», и потом я ей сказал, вот это ваше место, теперь на этом спектакле — смотрите сколько угодно раз. И таких очень много. Кстати, сейчас мы будем вводить систему абонементов. К примеру, на все премьеры сезона.

«Мы вас любим и ждём» — этот слоган калужского драматического был, есть и останется единственным верным маяком театра.