«Поэты всего мира за Россию». Отмену культуры спасет «народная дипломатия»?

«В Латинской Америке традиция есть, когда тысячи людей ходят послушать одного поэта. В Меделине я выступал на аудиторию 15–20 тысяч. Я читал на русском, затем переводчик то же стихотворение — на испанском. Встречают они всё это с огромным энтузиазмом. Очень эмоционально, с криками, визгами».

Калужский поэт, сопредседатель Союза писателей России Вадим Терёхин в перерыве между поездками в Венесуэлу и Индию рассказал о том, как поэзия помогает объединять народы и почему поэты всего мира против отмены русской культуры.

Диалог с президентом

Владимир Андреев, Kaluga.aif.ru: Вадим, как вас занесло в Венесуэлу?

Вадим Терёхин: Не то, чтобы занесло. Это наша плановая поездка. Есть такое мировое литературное движение «Мир без стен». В 2011 году крупные писатели и поэты мира решили объединиться и вместе продвигать свои идеи. Сейчас в это движение входит около 170 стран. В координационном совете 18 человек. Россию в нём представляю я. В Венесуэле проходил XVI международный поэтический фестиваль. Начался он в Каракасе, продолжился в других городах. Открывал фестиваль президент Венесуэлы Николас Мадуро.

— Удалось пообщаться с ним накоротке?

— Мадуро высокий, крепкий мужчина, из тех, которые женщинам нравятся. С чрезвычайной харизмой, великолепным обаянием. Я с ним столкнулся, как только прилетел. Меня прямо из аэропорта забрали и на машине отвезли на праздник коренных народов. Приехал, смотрю — там Мадуро выступает. А на официальном открытии фестиваля я подарил президенту флаг Союза писателей России и лаковую миниатюру — наши народные промыслы. Как мне потом сказал вице-президент Фредди Наньес, Мадуро был потрясён и приятно удивлён подарком. Он был вместе с супругой, она специалист по искусству и оценила миниатюру.

А чрезвычайный и полномочный посол РФ в Боливарианской Республике Венесуэла Сергей Мелик-­Багдасаров мне потом сказал: «Вам удалось совершить чудо, потому что близко к Мадуро никого не подпускают». Более того, в руки он незнакомые предметы не берёт. А здесь мне с ним удалось не только вблизи пообщаться и подарок подарить, но и заставить его флаг развернуть. Да ещё и на публику с ним сфотографироваться. «Немыслимо просто», — оценил такое моё хулиганство Мелик-­Багдасаров.

Мадуро поблагодарил меня, кстати, на русском языке. Похвалюсь ещё: в своём приветственном слове на открытии фестиваля он говорил только о четырёх поэтах: об одном местном, о женщине из Лесото, о колумбийце Луисе Фернандо Рендон Мерино и о вашем покорном слуге. Даже цитировал мои стихи, не дословно, конечно, — тему из моего стихотворения про слово и музыку.

Кстати, один из министров, занимающихся в Венесуэле, как мы бы сказали, социальными вопросами, входит в правление нашей организации, предложил издать антологию русских поэтов к открытию Венесуэльской книжной ярмарки. В течение месяца. Пригласил меня ещё раз приехать в Венесуэлу на открытие этой ярмарки, но я не смогу, 6 ноября еду в Индию. Там пройдут три общегосударственных литературных фестиваля.

Что не стихи, то проза

— Сталкивались с проблемой перевода русских стихов на другие языки?

— У меня был опыт перевода моих стихов на испанский. Более того, мы издали перекрёстную антологию. Перевели на русский стихи двадцати колумбийских поэтов, а они, соответственно, 20 наших — на испанский. Книги вышли в этом году.

Главное, чтобы переводчик был хорошим поэтом. Дело в том, что вся Европа, вся Латинская Америка давно пишут свободным стихом. Исключение есть, но в основном все пишут без рифмы. И, кстати, они считают это достижением. А я убеждён, что поэзия стоит на силлабатонике, то есть писать надо в рифму.

— Текст текстом, но ведь важна мысль, образы, оформленные кратко, ёмко.

— Согласен. Важна метафора, но такая у них сложилась традиция. Кстати, мы издали ещё одну антологию западных поэтов и перевели все их стихи в рифму. Есть точный перевод, а есть поэтическая версия. Её мы и опубликовали.

— А как иностранные поэты относятся к русским рифмованным стихам?

— Они всё понимают, но считают, что для них рифма — пройденный этап. Такая свобода.

— Есть опасения, что эти веяния к нам придут?

— Всё возможно, но пока русская поэтическая школа держится. Понимаете, у нас огромный разрыв: мы не знаем современных зарубежных поэтов, они не знают нас. Там известен традиционный старый поэтический набор: Вознесенский и Евтушенко.

— Но ведь и в России наших современных поэтов знают мало. Вечеров в Политехническом уже не будет?

— В России в каждом городе есть свои маленькие тусовки. А те знаменитые поэтические вечера в Политехническом во времена оттепели середины прошлого века — да, остались в памяти. Однако есть сегодня у нас большие поэтические форумы, но обычно люди туда приходят не на какого то одного автора. Это все же сборные концерты. А в Латинской Америке такая традиция есть, когда тысячи людей ходят послушать одного поэта. В Меделине я выступал на аудиторию 15–20 тысяч.

— Вы читали на русском языке?

— Да, рядом был парень, актёр. Я читал на русском, затем он то же стихотворение — на испанском. Встречают они всё это с огромным энтузиазмом. Очень эмоционально, с криками, визгами. У меня есть стихотворение, которое переведено практически на все языки мира, называется «Слово и музыка». Говорят, что оно звучит хорошо на всех языках и реакция на него в Венесуэле была как на забитый гол любимой футбольной командой.

Все поэты в гости к нам?

— А что нам в России поэзия уже не нужна?

— К сожалению, пока да. Мы пытаемся прорвать эту информационную блокаду. Во Вьетнаме фестиваль был на уровне президента страны, в Индии тоже, Венесуэле, Колумбии. А у нас фестивалей такого масштаба с ответной реакцией правительства РФ нет.

Мне очень многие литераторы в самых разных странах говорят: мы за вас, мы за Россию. Предлагают собрать у нас вместе всех поэтов, которые любят и поддерживают нашу страну, это важно. Говорят, сделайте такую акцию. Пусть она будет не политическая, но приедут сотни поэтов со всего мира, которые не хотят отмены русской культуры, русского поэтического слова.

И ведь речь идёт не только о поэтах из Латинской Америки, Индии и Вьетнама. Мой друг, соратник по перу из Великобритании мне недавно написал: «Несмотря на сложную политическую ситуацию, ты всё равно остаёшься моим другом и всегда можешь рассчитывать на мою поддержку».

— Очень хорошая идея собрать поэтов мира в России. А почему бы это не сделать в Калужской области?

— Слишком мало людей, которые хотят нас слушать, хотя эта идея очень сильно сработала бы на имидж России в мире. Я постоянно живу в Калуге, но тут как в Библии, «нет чести в Отечестве своём». Я бы вообще всю деятельность нашего Центра российского отделения движения «Мир без стен» переместил в Калугу. Быть эпицентром мировой поэзии в данный момент дорогого стоит. Но здесь всё зависит от губернатора, от руководства Минкульта.

К нам готовы приехать сотни поэтов со всего мира, которые не хотят отмены русской культуры, русского поэтического слова.

Почему бы в Калуге это не сделать? Если есть возможность, если сегодня в мире знают Вознесенского, Евтушенко и Терёхина. Можно как шутку это воспринять, но я не знаю в России никого, кто бы занимался связями с зарубежным поэтическим сообществом. Только я, и я хочу перетянуть работу в этой сфере в Калугу. Это ведь и есть настоящая народная дипломатия, мы — поэты, писатели свободные люди, не чиновники, не политики. Мы можем.

Но Калуга почему то не хочет сотрудничать. Я всё намекаю, намекаю, что надо бы область подтянуть к этому движению, рекламировать регион в мире. Но пока тишина.