Много ли платят, можно ли оглохнуть и нужно ли музыкальное образование. Пожалуй, это самые частые вопросы, которые задают звонарям. На все организатор фестиваля колокольного звона Владимир Пайчадзе ответил отрицательно и рассказал, как пытается «дозвониться» до душ калужан.
Звонарский пульт
Правая нога должна управлять педалью большого колокола-благовестника, а руки в это время заняты колоколами поменьше. Правая рука отвечает за зазвонные справа, левая уже за подзвонные слева. При этом нужно ритмично отбивать такт. Не забывать о долях и четвертях. Для меня, человека, не имеющего музыкального образования, и, по всей видимости, абсолютно неритмичного, звонить в колокол оказалось делом крайне трудным и запутанным.
«На счёт «раз» идёт благовестник — нажимаешь педаль. Большой колокол должен звонить равномерно, как метроном, и бить в четыре четверти. Зазвонные следом подключаются движением руки, будто забиваешь гвоздь молотком», — объясняет мне самый известный звонарь Калужской области Владимир Пайчадзе.
Он объясняет, что понимание приходит от самих колоколов, а подзвонные сами подскажут, когда заполнять звуковое пространство. При этом звонарю абсолютно не обязательно иметь музыкальное образование. Главное ритмичность и чистые мысли.
Владимир не только знает церковные каноны, но и живёт по ним. К Богу он шёл долго, но верно. Трудные 80-е, карточки, нищета и страшная бездуховность. А потом он оказался в Иоанно-Богословском монастыре под Рязанью. Там, как он сам говорит, его душа успокоилась, и снизошла благодать. По возвращению он поступил в калужскую духовную семинарию, притом, что цели стать священником у него никогда не было.
В качестве послушания у него было пение на клиросе, а потом предложили звонить на колоколах. Обучаться звону ему пришлось в Георгиевском соборе Калуги, без учителя, учебников и пособий. Забирались на звонницу втроём и пробовали: один на благовестнике, другой на подзвонных, третий на зазвонных. Учились друг у друга и у колоколов.
«Это счастье, гармония и радость независимо от того, сколько у тебя денег и как ты живешь. Колокола очищают душу и пространство вокруг себя. Они проповедуют, как апостолы. Это внешняя проповедь, которая зазывает в храм тех, кому нужна помощь», — считает звонарь.
«Медный ветер»
Много лет назад Владимир побывал на Валааме, где впервые попал на концерт колокольного звона. Он сыграл там свою импровизацию — остался доволен собой и увидел отклик в глазах присутствующих. Так и зародился фестиваль колокольного звона «Медный ветер», который в этом году в Калуге прошёл в одиннадцатый раз.
Почва для его создания уже была. В светлую седмицу, неделю после Пасхи, звонари Калуги собирались и ходили по храмам. Некоторые настоятели эту игру на колокольнях даже анонсировали объявлениями, а на них собирались прихожане. Изначально в фестиваль закладывался смысл, что любой желающий может не только посидеть внизу и послушать колокольный звон, но и попробовать. На протяжении 11 лет эта идея не изменилась — на фестивале не выбирают лучших, а дают возможность всем желающим прикоснуться к искусству.
Идеальный звон на этом фестивале случился и у самого Владимира. На одной из колоколен ему удалось достичь гармонии в исполнении.
«Самый лучший звон — это когда ты понимаешь, что не ты звонишь, а они сами — как живые. А ты только, как вожжами, управляешь. Соединилось всё — навыки, опыт, правильная установка колоколов и никаких сомнений в себе», — рассказывает звонарь.
Есть традиции и шаблоны, но Владимир любит импровизировать, что и советует делать участникам колокольных звонов. А ещё предлагает на звоннице не думать ни о чем, чтобы не отвлекаться. В идеале вместе со звоном должна идти молитва. Но это уже мастерство, когда можешь абстрагироваться, молиться и звонить, считает мастер. Такой звон зачастую он слышал только в монастырях, там будто впадаешь в транс, и пять минут превращаются в полчаса.
Отправляют ли прочитанные книги на обсервацию в калужских библиотеках? 
Есть ли в Калуге литературные объединения? 
Кому крутить фильмы. Приходят ли зрители в кинозалы в калужской глубинке 
Музыка из подполья. Валентин Черняк — о роке, виниле и кризисе общения