В удовлетворительном состоянии на сегодняшний день находятся примерно 70% объектов исторического наследия в области. Остальные: бесхозные и федеральные — в сложной ситуации. О ремонте музеев, способах избежать утраты архитектурных памятников и призраках старых зданий рассказал директор Калужского объединённого музея-заповедника Виталий Бессонов.
Личная ответственность
Анастасия Ермакова, «АиФ-Калуга»: Виталий Анатольевич, как председатель рабочей группы по сохранению исторической памяти при губернаторе, как считаете, достаточно ли у нас уделяется внимания этой сфере?
Виталий Бессонов: Если мы посмотрим, как выглядела Калуга 10 лет назад, и какая сегодня, однозначно, мы можем говорить о том, что постепенно вопросы сохранения памятников решаются.
В советское время к ним относились немножко по-другому. Сегодня, по закону, заботиться об объектах культурного наследия должны их пользователи и собственники, в том числе, и жители этих домов.
— То есть они должны на собственные средства реставрировать и ремонтировать их? Для этого требуются огромные суммы.
— Да, закон жёстко всё регламентирует. Но также обсуждаются поправки к нему, которые позволили бы собственникам более эффективно решать задачи по поддержанию исторических зданий в нормальном состоянии. Речь не идёт о реставрации. У граждан появляется осознание, что это не обязанность исключительно государства — содержать памятники, что их пользователи должны прикладывать к этому не меньше усилий. Если сегодня они не сделают текущий ремонт, завтра придётся заниматься реставрацией.
— Есть в Калуге такие исторические здания, которые жители ремонтируют на собственные средства?
— На Воскресенской улице собирались. По инициативе собственника отреставрировали деревянный дом купца Смирнова на ул. Рылеева с привлечением общественного движения «Том Сойер Фест».
— На Рылеева работы проводились за счёт собранных средств, для деревянных домов их требуется не так много. А как, например, быть жильцам дома-памятника палаты Макарова рядом с краеведческим музеем?
— У этого объекта смешанная форма собственности. Часть жителей палат Макарова приватизировали жильё, остальные — наниматели. Отсюда проблемы. Это вопрос ещё требует разрешения и технологий. Его можно решить — в том числе и с привлечением внешних, не обязательно государственных средств — было бы желание и стремление жителей.
Постепенно ситуация с сохранением подобных объектов меняется, появляются новые возможности. Мы в начале этого пути. В частности, один из действенных способов ухода за зданиями — финансирование Фонда капитального ремонта.
— Как с подобными проблемами справляются на Западе?
— Нет ни одной страны, где в этом плане было бы всё замечательно. Проблема сохранения памятников общемировая. И каждая из стран ищет свои пути. Где-то исторические здания пытаются ввести в туристический оборот, то есть делают так, чтобы они становились рентабельными. На самом деле, у памятников изначально низкая степень рентабельности. Этот парадокс существует повсеместно. В ряде стран, например, предлагают налогоплательщикам часть налогов, по их желанию, направлять на реставрацию того или иного объекта.
Существует большое количество фондов по сохранению памятников. Есть также памятники национального значения, которые содержит государство, но их единицы, а сберечь требуется десятки тысяч.
Подготовка к празднику
— Что сейчас делается для поддержания важнейших культурных памятников Калуги?
— В рамках подготовки к 650-летию города десятки домов должны быть визуально приведены в порядок. Из них три в пользовании Калужского объединённого музея-заповедника: усадьба Золотарёвых, дом Билибина, где жил Шамиль, и палаты Коробовых. Два из них уже завершены, третий реализуется.
— Какого рода этот ремонт?
— Это работы по поддержанию объектов культурного наследия в нормальном рабочем состоянии. В этой программе нет реставрации, потому что она предполагает вмешательство в предмет охраны и предварительную подготовку проекта. При внешнем ремонте, который сейчас проводится в палатах Коробовых, ничего не меняется.
— А как же история с каменной мостовой во дворе усадьбы Золотарёвых, которую переложили в 2019 году?
— Сама территория этого объекта не является предметом охраны. Мы не знаем, как выглядел этот двор в начале XIX в., когда строилась усадьба. Например, после войны там вообще находился сквер. Двор замостили этими камнями в 70-х годах, когда полностью реставрировались фасады и территория. При мощении использовали камни, оставшиеся в этом дворе. С тех пор он пришёл в негодность. Порос травой, камни стали перемещаться и, в конечном итоге, двор перестал походить на усадебный. С учётом, что музей посещают и инвалиды, решили создать более ровную поверхность для организации доступной среды. По мнению специалистов, результат вполне укладывается в общий образ усадьбы.
— Палаты Коробовых — самый старый памятник архитектуры в городе, существует четвёртый век. Говорят, они раньше были гораздо больше?
— Их возвели во второй половине XVII века. Это была огромная городская усадьба. Коробовский участок шёл далеко — практически до Березуйского оврага — и был весь застроен. Раньше каменный дом входил в большой комплекс, сделанный из дерева. Поэтому к XIX в. от него практически ничего не осталось. Коробовы, богатейшие купцы XVII – начала XVIII века, к началу XIX в. потеряли свои финансовые возможности. В конечном итоге дом пришёл в упадок и оказался брошенным, даже когда ещё принадлежал потомкам Коробовых. До сегодняшних дней полностью сохранилась только коробка здания.
Хранитель ценностей
— Ваша жизнь связана с музеями давно — ещё со школы. Не приходилось ли вам встречать призраков в старинных зданиях?
— Все старые дома обладают памятью. Мы её всё равно чувствуем. Свою музейную деятельность я начинал в качестве сторожа в краеведческом музее, будучи студентом Баумановского университета. В этот период пришлось столкнуться со многими чудесами. Во время одного из моих дежурств я чётко услышал приближающиеся шаги и увидел, как открывалась дверь. Пошёл навстречу, но за ней никого не оказалось. Сбежать за те секунды, которые шёл к двери, было невозможно. Когда рассказал об этом коллегам, они сообщили, что у них происходит тоже такое.
— Слышала, вы не читаете газет, не смотрите телевизор, не интересуетесь новостями. С чем это связано?
— Я читаю только старинные газеты. Интернет использую только для доступа к различным электронным библиотекам. В нынешнее время нет проблем с источниками информации, сегодня другая проблема — заставить человека искать. В сфере своей деятельности мне чаще необходимо обращаться к историческим источникам. Моя работа творческая и на ней нужно сосредоточиться. Кроме того, у нас не так много времени в жизни, поэтому нужно заниматься тем, что тебе ближе и интереснее.
— То, что происходит сейчас, вам не интересно?
— То, что происходит вне круга моей деятельности, меня меньше волнует, потому что есть ответственность перед семьёй, детьми и тем, что мне поручено — Калужским объединённым музеем-заповедником. Работа и семья занимают большую часть моей жизни, а виртуальный мир ею не является. Я обхожусь без него, и считаю себя одним из счастливых людей.
Краеведческий музей в Калуге осветили по-новому 
В парке «Усадьба Гончаровых» в Дзержинском районе незаконно вырубили лес 
Проблем — пруд пруди. Полотняный завод остался без исторического водоёма 
Усадьба XIX века сгорела дотла под Малоярославцем