Примерное время чтения: 7 минут
1176

А им летать охота! Пилоты в Калуге возродили аэродром и создали авиагруппу

Авиационная пилотажная группа «Реакторы» базируется на аэродроме Орешково.
Авиационная пилотажная группа «Реакторы» базируется на аэродроме Орешково. Из личного архива

Совсем скоро под Калугой может появится собственный музей летательной техники. Хотя несколько лет назад бывший аэродром в Орешково зарастал травой и бурьяном. О современных гонках на истребителях и первом калужском историческом музее авиации  «АиФ-Калуга» рассказал руководитель авиационно-спортивного клуба «Альбатрос-Аэро» Владимир Лисняк.

Образ жизни

Надежда Бастрикова, «АиФ-Калуга»: Авиация — это работа или всё-таки увлечение?

Владимир Лисняк: Я не коммерческий пилот, а частный. А в ДОСААФ ещё и лётчик-инструктор и могу обучать людей пилотированию на самолётах L-29 и L-39. Основная же работа связана тоже с авиацией. Мы занимаемся тем, что реставрируем авиатехнику для музеев и попутно занимаемся её перевозкой, разборкой-сборкой, ремонтом. В основном, конечно, это экземпляры для статических экспозиций. Недавно в Германии, в городе Эрфурт, мы помогали собирать Ил-18. И делаем это по всему миру, где есть наши советские самолёты.

— Сколько же труда требуется вложить в один самолёт?

— В зависимости от того, какая задача стоит. Иногда требуется привести в порядок только внешний вид, а иногда, наоборот, сделать полностью рабочий аппарат. В центре подготовки космонавтов мы реставрировали ТУ-104. Ушло на это три месяца каждодневной работы группы из шести человек. Но когда время проводишь с удовольствием, его не считаешь.

— Но вы же не только самолёты восстанавливаете, но и создали пилотажную группу на учебно-реактивных самолетах?

— Нас собралось трое единомышленников. У всех свой бизнес, все занимаются своими делами, а объединила нас любовь к полётам и наличие своих самолётов L-29. И как-то решили попробовать летать вместе, и делать что-то красивое и интересное. Попробовали, понравилось. Потом строй стал плотнее, придумали программу и дошли до того, что поднимаемся в небо как полноценная пилотажная группа.

— Сейчас, насколько знаю, выступали на юбилее знаменитых на весь мир «Русских витязей» и «Стрижей»?

— Они наши старшие товарищи и очень помогают нам и советом, и делом. Мы, конечно, с удовольствием приняли такое приглашение и слетали к ним. Но не стремимся к известности. Просто хотим делать то, что нам нравится, и делать это хорошо.

— Но не только летаете… В прошлом году на базе аэродрома прошли и первая Авиаформула, и слёт девушек-пилотов. Развитие по всем фронтам?

— В этом году Формула будет проходить в Нижнем Новгороде. Тогда получилось так, что организаторы — наши друзья — предложили эту идею, а мы поддержали. Это, кстати, были первые соревнования такого формата в мире. Зарубежных гостей не было. Да и не стояло таких планов. Но, думаю, постепенно дойдём до того уровня, чтобы приглашать пилотов из других стран. А слёт девушек будет здесь, под Калугой. Мы хотим сделать его ежегодным. Также планируем сделать слёт любителей авиации, но уже в 2022 году.

Вторая жизнь

— Почему выбрали для базирования именно Орешково?

— Понравилась территория сама по себе и её географическое расположение. Это юг — всегда более солнечно, теплее. Трасса не очень загружена, город красивый. Но основной плюс — это сам аэродром. Мы нашли его, можно сказать, случайно. В 2013 году приехали его посмотреть, и возникло желание не дать ему умереть. Вместе с музеем техники Вадима Задорожного и фондом «Крылатая память победы» решили здесь развивать тему малой и исторической авиации. Должен появится и музей. Сейчас он несколько хаотичен в плане расстановки, не скомпонован и не систематизирован. Но, думаю, в течение пары лет его полностью оформим на отдельной от взлётно-посадочной полосы территории.

— Нет такого ощущения, что отношение к исторической технике в нашей стране несколько иное, чем за рубежом?

— У них сохранение истории совсем на другом уровне. Однако, у нас всё потихоньку движется к лучшему. Большие корпорации постепенно осознают значимость сохранения самолётов как техники и с удовольствием передают её. Так, например, корпорация «МиГ» на безвозмездной основе передала нам 21-ю модель, которая у них стояла в пионерском лагере. Самолёт комплектный, хорошо сохранился. Мы делаем косметический ремонт. И будет полноценное с открытыми кабинами воздушное судно, куда можно водить людей.

— Не боитесь варварского отношения?

— Людям надо доверять и тогда они ответят тем же. Если всё везде закрывать и никого не пускать, то люди, как сорвавшись с цепи, будут бежать, чтобы насытиться. А если они будут понимать, что это доступно, ничего не надо отламывать на сувениры, и завтра он точно также будет стоять и можно прийти посмотреть, то они начнут относиться к этому более спокойно, с большей благодарностью и уважением. Опять же требуется время, чтобы общество это осознало.

Всё к лучшему

— Вы пилот, как на ваш профессиональный взгляд обстоят дела с развитием авиации в целом?

— Не могу сказать, что всё плохо, глядя на то, как строятся новые самолёты, как они поднимаются в воздух на авиасалонах и как их становится больше. Сложности есть и преодолеваются немного дольше, чем хотелось бы. В принципе, курс на развитие правильный, а это главное.

— А подготовка? Вы ведь знаете на себе, что раньше пилотов готовили с детства.

— Я в авиацию, можно сказать, попал с рождения, потому что дед и отец лётчики. По линии папы всё связано с самолётами, по линии мамы — с космосом, поэтому не было другого выбора. В 14 лет, ещё в юношеской школе, начал летать на планере. В ДОСААФ пошёл учиться на Як-52, а уже в осознанном возрасте пересел на реактивную технику. Сейчас же, что касается обучения полётам, то есть сложности. Любая затратная вещь должна кем-то финансироваться и за это берутся отчёты. Они сложные. И зачастую кто-то готов взять на себя обучение, и даже финансирование, но система так построена, что она несовершенна. Люди, столкнувшись с необходимостью заполнять бесчисленные бумаги, просто забывают, чем они занимаются. А процесс обучения авиадисциплинам кропотливый, сложный. Отвлекаться на всякие отчётные бумаги долго, сложно и мешает. Есть, конечно, авиационные учебные центры, где можно выучиться. Их мало. Хотелось бы, чтобы их было больше.

— А дорого обходится получение навыков пилота?

— Стоимость обучения весьма внушительна. Тонна керосина для самолёта стоит около 45 тысяч рублей. Её воздушное судно сжигает за час. А чтобы научиться нормально летать требуется 100-150 часов. Итоговая сумма сопоставима со стоимостью квартиры. Мы рекомендуем начинать путь авиаторам с маленьких самолётов. Обучение по стране стоит порядка миллиона рублей. Курсанты получают первоначальные навыки и свидетельство пилота.

— Хотелось бы открыть свой учебный центр и реализовать себя как инструктора?

— Конечно. Учить — это интересно. Это что-то новое и неизведанное. Как любой педагог ищет подход к новому ребёнку, как донести ему информацию, чтобы он её усвоил. И эти моменты очень интересны и процесс увлекателен. Когда у тебя получается добиться, чтобы человек что-то усвоил, ты чувствуешь такое удовлетворение, как от хорошего полёта. Ты слетал, тебе всё понравилось, и выходишь с чувством: классно получилось. А когда выпускаешь самостоятельно курсанта, есть гордость, что он набрал достаточное количество опыта, чтобы самостоятельно взлететь и сесть.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах