11 сентября исполнилось бы 110 лет Андрею Кандрёнкову, советскому партийному и государственному деятелю, члену ЦК КПСС, первому секретарю Калужского обкома КПСС (1961—1983 гг.).
За эти более чем двадцать лет Калужская область развивалась особенно динамично, строились многочисленные заводы и предприятия, открывались научно-исследовательские институты, шло активное строительство жилья, а на карте Калуги появились новые микрорайоны.
Ушёл воевать
Андрей Кандрёнков вышел из семьи крестьян-бедняков. После Гражданской войны его отец работал простым проводником на железной дороге. Начинал свой путь с рядового агронома в Мордовской АССР. Перед войной ушёл на партийную работу.
В годы войны он не усидел в кресле Московского обкома ВЛКСМ. В мае 1943 года написал заявление с просьбой направить его добровольцем на фронт. До февраля 1944 года проходил обучение в школе командиров в Иркутске, потом ушёл в действующую армию.
Воевал на Западном фронте командиром батареи зенитного полка спецназначения. В одном из боёв под Мозырем в Белоруссии 11 мая 1944 года, поднимая бойцов в атаку против прорвавшихся к батарее фашистов, получил тяжёлое ранение правой кисти руки. В эвакогоспитале ему ампутировали часть кисти. Из медсправки следовало: правая рука представляла собой культю, изуродованную обширным рубцом. Лечение было тяжёлым и заняло длительное время. Он стеснялся последствий своего ранения и последовавшей инвалидности, скрывая её специальным, чуть удлинённым фасоном рукава.
Как бывший фронтовик, инициировал создание в области множества воинских мемориалов. При нём появился памятник на Безымянной высоте у села Рубеженка, мемориал Ильинские рубежи, мемориальный комплекс в Юхнове, Курган Славы в Малоярославце. Своё посещение районов области он неизменно начинал с них.
Тайный визит первого космонавта
Калужане, знавшие Андрея Кандрёнкова близко, отмечали его человечность, внимание к людям, которых он крайне ценил. Вот лишь два эпизода из его жизни, ставшие известными лишь недавно благодаря воспоминаниям Сергея Арбузова, который в то время был первым секретарем обкома ВЛКСМ.
В марте 1961 года, за месяц до полёта первого человека в космос, Андрея Кандрёнкова избрали председателем Калужского облисполкома. Он и встречал Юрия Гагарина 13 июня 1961 года. В его семейном архиве сохранилось фото с дарственной подписью первого космонавта: «Андрею Андреевичу Кандрёнкову в память о первом посещении Калуги и заложения первого камня музея Циолковского с искренним уважением. Ю. Гагарин».
Гагарин в 1967 году снова приехал в Калужскую область. Охота в Ферзикове под Калугой прошла успешно. Теперь на этом месте в селе Сашкино стоит памятный знак.
«По рабочим вопросам я тогда поехал в Ферзиково, где первым секретарём райкома партии в то время был Николай Давыдов. Пришёл к нему, а он мнётся, хочет что-то спросить, — вспоминал Сергей Арбузов.
— Слушай, не знаю, как поступить. Очень боюсь. Юрий Гагарин завтра приезжает.
— Как Гагарин? А в Калуге об этом знают?
— Да в том то и дело, что нет. Позвонила сестра жены Гагарина с просьбой организовать ему охоту. Одно условие — никому ничего не говорить. Если принимаете условия, я приеду, передал свою просьбу Гагарин.
— Может, ты останешься встретить его? — спросил Давыдов гостя из обкома, вероятно, видя в нём защиту.
Юрий Гагарин в этот день много шутил, уехал довольный. На следующий день, не успел я зайти в обком, как вахтёр на входе встречает: «К Кандрёнкову! Срочно!»
Захожу в приёмную. Там уже сидит Николай Давыдов, ни жив, ни мёртв. Вытирая пот со лба, говорит: «Собрали бюро обкома. Рассказывай всё, как было».
«На бюро меня начали стыдить, а затем спросили, как я мог утаить от руководства области приезд Юрия Гагарина. Итог был такой: заслуживает исключения из партии, но, учитывая чистосердечное раскаяние, объявить обоим по строгому выговору с занесением в личное дело, — продолжает рассказ Сергей Арбузов. — Спускаюсь в свой кабинет в обкоме комсомола. Там ждёт Давыдов. Не успели обменяться словом — звонок. Снова вызывает Кандрёнков. Тут Давыдов совсем струхнул. Видимо, передумали выговор объявлять, решили исключать. Заходим к первому секретарю обкома. Андрей Кандрёнков в кабинете один, больше никого нет. «Проходите». Открывает дверь в соседнюю комнату, а там накрыт стол. «Садитесь, рассказывайте всё как есть». И стал задавать вопросы о Юрии Гагарине — какой он, где стоял, как охотился, что говорил. Да всё по-отечески, по-отцовски».
— А как же выговор, Андрей Андреевич? — спросил Сергей Арбузов.
— Ничего, успокойтесь, успокойтесь. С выговором вашим всё решим. Вы про Гагарина рассказывайте», — предложил Кандрёнков.
Три выстрела на собрании
Андрей Кандрёнков любил посещать глубинку Калужской области. В дальние районы он прилетал на самолёте Ан-2, «кукурузнике». Перед вылетом первому секретарю райкома партии всегда звонил его помощник, Михаил Чумаков: «Выехал на аэродром, встречайте».
«По прилёту первый вопрос: «Куда поедем? Совхоз «Россия»? А кто там директор? Серёжкин Николай Петрович? Вот к нему и поедем». Проезжаем Безымянную высоту. Серёжкин стоит как часовой на дороге. «Андрей Андреевич, дорогой!» Кандрёнков выходит из машины, говорит Серёжкину: «А я тебя узнал». Обнимаются, целуются.
Приезжаем в контору, а в голове одна мысль: откуда Кандрёнков знает про местного председателя Серёжкина? Да так, что обнимался и целовался?
Кандрёнков улетел. Я с вопросом к Серёжкину, а тот и отвечает:
— А что рассказывать? Спас он меня. Я ему всю жизнь благодарен. Работал в конце 50-х председателем колхоза в Людиновском районе. Колхозные собрания у нас проходили по ночам, иногда сидели до утра. Мужики накурят, в Доме культуры дым коромыслом. Половина пьяных. Что им ни скажу, они всё поперёк, то не так, и это не этак. Уговаривал их с трибуны, ничего не понимают, орут, чуть до рукопашной не дошло. Вытащил из-за пазухи пистолет и говорю: «Кто ещё будет орать, пристрелю». Мужики пьяные, не поверили, думали, шутка. Начали ещё больше кричать. Выстрелил в потолок три раза. Все с собрания разбежались. Один остался на трибуне. Возвращаюсь домой. В деревне хоть глаз коли, ночь. Вдруг сбивают с ног, завязывают глаза, раздевают догола. Избили и убежали.
Пришлось Серёжкину идти домой голым. Хорошо, что ночь. А наутро завели уголовное дело по стрельбе в сельском клубе на колхозном собрании. Подключилась и районная пресса. Серёжкин понял: засадят его надолго.
Поехал он в обком партии, к Андрею Кандрёнкову, которого до того знать не знал и в глаза не видел. Уж как уговорил секретаршу пропустить его в кабинет — не известно.
Заходит к Андрею Кандрёнкову:
— Я председатель колхоза.
— А, слышал, слышал. Ну и что вы хотите? — спрашивает Андрей Андреевич.
Серёжкин опустился перед ним на колени.
Кандрёнков опешил.
— Встаньте, встаньте!
— Не встану, Андрей Андреевич. Только вы меня можете спасти. Я любой колхоз подниму, дайте мне самый отстающий.
Стоял на коленях взрослый мужик и плакал.
Кандрёнков тихо, свойственным ему голосом, гладя по голове, только и приговаривал: «Успокойтесь, успокойтесь».
— Андрей Андреевич, не выйду из кабинета, пока не скажете мне доброе слово. Я же человек, коммунист, преданный партии.
Разжалобил председатель Кандрёнкова, да так, что тот сам чуть не заплакал. Суд так и не состоялся. Берёг Андрей Андреевич кадры, берёг и жалел».
Кстати
11 августа 1961 года Андрей Кандрёнков стал первым секретарем Калужского обкома КПСС и возглавлял Калужскую область вплоть до 1983 года.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
