Каттани из Медыни. Как советский уголовный розыск искал воров и убийц

Смотришь — и не можешь поверить, что этот улыбчивый скромный взрослый человек с добрыми глазами в прошлом — опытный сыщик, которому удавалось раскрыть даже самые сложные дела.

С Николаем Козловым мы встретились в госпитале накануне Дня ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск МВД России, который отмечается 17 апреля. Несмотря на то, что болезни дают о себе знать, Николай Семёнович бодр и оптимистичен.

Олеся Кузьмич, «АиФ-Калуга»: Как вы попали на службу в милицию?

Николай Козлов: Я о милиции не думал. Окончил пять классов, пошёл работать, по вечерам учился в школе рабочей молодёжи. Потом служил в армии. Демобилизовался в звании младшего лейтенанта. Его мне присвоили в день дембеля. Вернувшись в Медынь, работал инструктором Дома Культуры, занимался спортом — борьбой, играл на гитаре, пел песни. Неожиданно в 1967 году меня вызвали в райком партии и предложили служить в милиции. Не хотел, но пошёл. Начинал оперуполномоченным уголовного розыска. Через год стал старшим опером.

Сломал конюшню, продал лошадей

— Помните ли первые дела, которые приходилось раскрывать? Сложно было?

— Как-то вызвали нас на кражу из магазина «Поляна» в одной из деревень. Доехали мы с опергруппой до села Износки, нас там должны были встретить и довезти до места. Но не встретили.

Зима. На улице мороз -20. Мои коллеги решили, что дальше не пойдут, а я рискнул — надо же дело раскрывать. Прошёл 10 км и стал замерзать, но повезло — меня подвезла секретарь сельсовета. На тракторе. Да и ещё и валенки дала отогреться (смеётся).

Осматриваю место преступления, сразу — никаких улик. А потом нахожу в колодце кожаную перчатку. Представьте — 1967 год, много ли сельчан ходят в кожаных перчатках? Правильно, искать нужно городских. Опросил жителей, выяснил, кто и к кому приезжал на выходные. Пришёл в тот дом, куда приезжали гости, а там пир горой — водочку пьют. Обыскал дом, нашёл украденное. Звоню начальнику — мол, Юрий Иванович, кража раскрыта, воры сидят прикованные к радиаторам. Тот удивился и сказал, что это самое быстрое раскрытие преступления. Мне даже дали ценный подарок потом. Кажется, радиоприёмник.

— Вы учились в Высшей школе милиции в Москве. Чем запомнилась учёба?

— Поступлением (смеётся). Я когда приехал в Москву, у меня на лацкане пиджака были значки, что я спортсмен. Меня пригласили вечером на тренировку. И поставили в пару с чемпионом их учебного заведения. Я победил. После этого мне предложили учиться не заочно, а на дневном отделении. Не только меня, но и жену уговаривали, чтобы она на это согласилась, у нас же тогда был маленький ребёнок. В итоге я четыре года учился очно. А после окончания был назначен начальником милиции в Медынь.

Собирались дать выговор за перерасход денег, но дали трёхкомнатную квартиру.

— Тридцать лет — и уже начальник? Наверное, было очень трудно?

— Трудно было в первую очередь обеспечить нормальные условия для службы моим коллегам. Вот представьте — на отдел тогда был один автозак, семь лошадей, покосившаяся конюшня, в кабинетах печное отопление. Что делать с этим всем? Продал лошадей, сломал конюшню, занялся строительством кочегарки, ремонтом отдела. Не было ничего, даже нормальной мебели, её пришлось тоже просить. Но к концу года отдел было не узнать. Мне, правда, собирались дать выговор за перерасход денег, но дали трёхкомнатную квартиру (смеётся).

— Как попали на службу в Калугу?

— В 1979 году мне предложили работать заместителем начальника уголовного розыска области. Я согласился. А в 1986 году возглавил управление уголовного розыска Калужской области.

Почему звонит Каневский?

— Что скажете о 90-х? Время было лихое, что было в это время в Калуге и области?

— Было сложно. Подкидывали трупы из Подмосковья и Москвы в наши районы. Найти концы было, порой, очень непросто. Но крепились. Сейчас некоторые из тех историй попали на телевидение в передачу Леонида Каневского «Следствие вели…». По телевизору смотреть, наверное, интересно, но тогда по каждому делу ребята работали и днями, и ночами, это было очень тяжело. Без отличных сотрудников раскрыть преступления было бы невозможно. С благодарностью вспоминаю коллег Александра Комзарёва, Анатолия Чистякова, Сергея Михайлова, Анатолия Мантрова, Виктора Гордеева, Вячеслава Королёва, Мугаддаса Микайлова, Александра Панюшкина. Андрея Докторова, Екатерину Перхурову, Лилию Вантееву, Антонину Степанову, Светлану Игнатову, Тамару Иванову и многих других. Боюсь, не хватит статьи, чтобы всех назвать.

Преступлений было много разных: убийства, изнасилования, разбой, об этом и книги написаны, и газеты писали. А вот сейчас Каневский снимает. Надоел уже он (смеётся), звонит, просит поучаствовать в съёмках, а я уже не хочу.

— Те преступники, которых вам удалось поймать, не пытались мстить?

— Все они пугают, мол, ты жить будешь, пока я не освобожусь. Но отсидят, выходят, и жизнь продолжается дальше. Некоторые узнают при встрече, здороваются. Был случай, когда один такой освободившийся хотел заняться рэкетом, приезжал к руководителю предприятия, угрожал. И надо же было нам с ним там встретиться (я по своим личным делам был). Поздоровались, поговорили за жизнь, и больше он там не появлялся.

— А что насчёт взяток? Предлагали?

— Не предлагали. Меня хорошо люди знают, думаю, понимают, что предлагать такое бесполезно. Благодарить — благодарили. Милиционер вообще в советское время был желанным гостем в любом доме. Старались и встретить хорошо, и накормить. Если вдруг в гости заглянул начальник милиции, для хозяев это был почти праздник.

— Отличается ли милиционер от полицейского?

— Сотрудники внутренних дел старшего поколения были более внимательными, более сопереживающими. Есть дела, воспоминания о которых до сих пор отдаются болью в моём сердце, но о таких делах обычно не рассказывают.

Я считаю, что сотрудник УГРО должен быть исключительно честным, справедливым, с чутким отношением ко всем, в том числе и преступникам. Независимо от того, в какое время он служит. И если он идёт на службу только из-за зарплаты, то из него вряд ли получится хороший сыщик.

— Частенько люди, зная издержки профессии, не хотят, чтобы дети шли по их стопам. А у вас же целая династия: оба сына служат в полиции. Рады этому?

— Да, один сын у меня полковник (показывает фото), уже на пенсии, второй еще маленький — подполковник (улыбается). Я не препятствовал, чтобы сыновья шли служить, я был за. Это настоящая мужская работа.

Начальник общественной безопасности. Ветеран МВД про будни в «лихие 90-е» Подробнее

— В каком звании вы ушли со службы? Чем занимаетесь сейчас?

— Генерала мне не дали (улыбается), уходил я в 2003 году в звании полковника.

Сейчас я председатель Совета ветеранов Управления уголовного розыска УМВД России по Калужской области. Веду активную деятельность, хоть здоровье и подводит. Дважды в год организовываю вечера встречи ветеранов, поздравляю всех с днём рождения, проводим с коллегами семинары, встречаемся с нашими подшефными — воспитанниками кировского Центра социальной помощи семье и детям «Паруса надежды». Кстати, они меня называют Человеком с ружьём (на фотографии в музее так получился), а когда-то в министерстве меня называли комиссаром Каттани…