Как спасти государственную казну от расхищения, повысить веру в закон и победить взяточничество. Об этом поведал преподаватель, который готовит кадры в органы власти.
О кодексе чести госслужащих и уровне правового нигилизма в обществе рассказал юрист, руководитель образовательной программы «Эффективное государственное и муниципальное управление» калужского филиала федерального вуза Максим Голишевский.
Кодекс чести
Анастасия Ермакова, «АиФ-Калуга»: Вы готовите будущих чиновников. Что, в первую очередь, должны знать потенциальные мэры, губернаторы и министры. Чему вы их учите?
Максим Голишевский: Мы готовим будущих государственных и муниципальных служащих, а не политиков. Хотя кто-то из них может в дальнейшем уйти и в политику, стать одним из тех, кого вы назвали. Но это не самоцель. Служащие же обеспечивают деятельность политиков. Для них актуален особый набор умений и навыков в сфере управления, экономики и, конечно же, права. В том числе и в делопроизводстве. Есть так же требования к этике поведения служащих.
— Есть какие-то специальные этические нормы для них?
— Есть принципиально разные требования к поведению служащих и политиков. Политику нужно привлечь к себе внимание, иногда даже с помощью скандала. Для служащих же скандал не приемлем ни в каком виде. Для того, чтобы регулировать поведение служащих, созданы кодексы этики. Есть общегосударственный, типовой. На его основе приняты такие же в каждом регионе и многих муниципалитетах. В основном эти кодексы схожи друг с другом.
— А в плане работы с населением, что можно говорить и что нельзя?
— Буквально «не произноси такого слова» — таких правил, конечно, не существует. Чиновник — живой человек, он должен думать своей головой и, руководствуясь записанными правилами, всё-таки сам определять, что допустимо говорить, а что нет. Без обращений к методичке. В этических документах говорится, что служащие обязаны оставаться корректными при общении с гражданами, уважительно относиться к работе средств массовой информации, понимая задачи, которые они выполняют.
— Существуют требования к ведению личных аккаунтов чиновников в соцсетях?
— Кодекс этики говорит, что нужно избегать ситуаций, которые могут вызвать сомнения в добросовестности поведения госслужащего. Человек должен понимать, что, если он с зарплатой в 500 тыс. в год фотографируется в «Феррари» или на яхте, то, наверное, его честность окажется под вопросом. Для подавляющего большинства реальных служащих «Феррари» — это фантазия.
Расстрелы не спасают
— У будущих госслужащих есть антикоррупционный кодекс?
— Это не один, а много различных документов. В том числе и кодексы этики. Коррупция — комплексное явление, и универсального средства её преодоления не существует. Невозможно готовить будущих служащих, не затрагивая проблему коррупции. Есть дисциплины: «Этика государственной и муниципальной службы», «Противодействие коррупции», «Закупки для государственных и муниципальных нужд». Есть различные кадровые механизмы, обязывающие чиновников и их родственников публиковать данные о доходах и расходах. Это изучают студенты.
Мы просто когда-то думали, что достаточно применить уголовное право, чтобы победить коррупцию. Как бы там ни было, расстрелы её не вылечивают. Поэтому и Уголовный кодекс один не в состоянии справиться. Это ж ещё и этическая проблема. Цивилизованному человеку должно быть реально стыдно участвовать в ней.
— Система противодействия коррупции у нас работает?
— Она приносит определённый результат. Но, безусловно, с коррупцией на 100% мы не справились. За неё задерживают чуть ли не еженедельно. И это не означает, что не делается ничего. Просто проблема не столь простая и решается не так легко.
В качестве единственного примера, где коррупция снизилась чуть ли не за видимые годы и, прежде всего, благодаря жёстким мерам, чаще всего вспоминают Сингапур. Но там свои особенности. Жёсткость мер никогда не вылечивает общество. И при Сталине была коррупция.
— Но она ведь была не таких масштабов.
— Это смотря с каких позиций оценивать. При Сталине и информация о событиях была не так доступна. Не то количество людей было вовлечено в процессы госуправления, как сейчас. Не такое разнообразие сфер управления существовало.
— Получается, страх наказания чиновников не останавливает?
— Страх вообще мало кого останавливает. Если бы он был бы универсальным инструментом для управления, все государства были бы построены под одну гребёнку. Его используют, но говорить, что главное решение наших проблем, в том, чтоб боялись… Конечно, нет.
— Что тогда противопоставить страху?
— Страх уместен, но не только. Это должен быть комплекс мер. Экономические минусы от того, что ты попадаешь в коррупционные процессы. Экономические плюсы от того, что ты не участвуешь в них. В том числе какие-то репутационные составляющие, которые у нас на сегодня вообще никак не работают.
В 2017 году появился инструмент — реестр лиц, уволенных со службы в связи с утратой доверия. Как правило, такую формулировку употребляют по отношению к коррупционерам. Чиновников, которые попадают в этот список, в дальнейшем нельзя снова взять на госслужбу. При этом, по факту, уличённые в коррупции не редко увольняются по собственному желанию. Это связано с определёнными хлопотами, которых стремятся избегать. Ведь чтобы в документе записать «в связи с утратой доверия», нужно провести служебные проверки, собрать комиссии, представить доказательства. Поэтому чиновник-коррупционер, уволившийся по собственному желанию, не попадёт в соответствующий реестр и после погашения судимости может иметь возможность вернуться на госслужбу.
— Почему наше общество не клеймит взяточников?
— Наверное, образ мышления такой: если меня вынуждают совершать что-то нехорошее, дать взятку, например, мне это не нравится. Но если человек понимает, что он облегчит свою жизнь, договорившись с кем-то, то здесь никакие моральные нормы не срабатывают. Мы пока на этом уровне не сильно мыслим. Поэтому нет никаких репутационных последствий.
Закон не работает?
— На Дне Конституции президент Путин сказал, что жизнь требует её нового переосмысления. А вы с этим согласны?
Конституция РФ, по моему глубокому убеждению, одна из лучших в мире. Но проблемы с её применением, конечно, есть. Безусловно, она не соответствует тем реалиям, в которых мы живём, в какой-то части. Если к Конституции относиться как к концепции построения общества, то она заложила достаточно много правильных идей. Мы можем в ней изменить то, что не работало и не будет, но делать это нужно невероятно осторожно.
— Помогает ли людям в проблемных ситуациях ссылка на законы?
Законы — это не магический ритуал. Само по себе произнесение святого имени закона не сработает. Это произойдёт, если человек знает, куда и как с ним обратиться. Но в целом, уровень правового нигилизма в обществе не такой уж и маленький. То, что ты знаешь закон, ещё не значит, что ты веришь в него. Ты сегодня что-то потребовал по закону, а сам после этого 20 раз его нарушил. Поэтому законы больше действовать не стали.
— Получается, закон вообще не главное в жизни государства?
Закон лишь один из. Без экономики он ничто, но и она без него тоже не очень-то. Экономика регулируется в том числе с помощью права. Здесь нет доминанты. Сварить вкусный продукт получится, только если мы найдём правильное сочетание элементов.
Как заявить калужанину о коррупционном преступлении? 
Аресты по делу «Калугатеплосети» прокомментировали в правительстве 
Чиновник из управления ЖКХ Калуги попался на взятке за капремонт 
Уровень коррупции намерена измерить Торгово-промышленная палата Калуги