800 тысяч пробега на спидометре чёрного «Форда». А сколько ещё километров пройдено на квадроцикле и снегоходе! «Покой нам только снится», — шутит директор заповедника «Калужские засеки» Сергей Федосеев.
Да, и на сон особо времени нет. Поступает звонок: видели дым, возможно, пожар. Незамедлительно выезжаем на указанное место. Звонивший смотрел издали, не разобрался, не дым, а туман, осевший в низине. Тревога ложная, но проверить необходимо. Корреспондент kaluga.aif.ru провел один день с лесничими заповедника.
Засечный лес
Сергей Федосеев выступил в роли сопровождающего. С ним отправились на южный участок заповедника.
Наш маршрут пролегает через экотропу «Засечный лес». С XVI века засеки служили защитой границ Российского государства. Для того чтобы остановить конные отряды татар-кочевников, на протяжении многих вёрст создавались лесные заслоны — подсекались деревья, их стволы склонялись к земле, но не срубались полностью. Насаждения заваливали в три ряда, создавая непроходимый барьер. При этом оставалась возможность подсаживать молодые деревья. Сохранялся и лес.
«Ведём себя тихо — увидим и услышим больше», — напутствует Сергей Федосеев. Засечный лес словно музей под открытым небом.
Нас встречают зелёные аркады, белоснежный ковёр из соцветий черемши, величественные чаши папоротника (как в фильме «Парк юрского периода»), галерея чернокорых берёз и подсвеченных солнцем клёнов. Можно трогать руками, фотографировать, но ни в коем случае не разбирать на сувениры. Лучше коллекционировать впечатления, полагаясь на своё зрение и слух.
Сюрприз для следопыта
«Посмотрите сюда, — обращает внимание директор заповедника, указывая на небольшой разрытый участок земли. — Что в нём примечательного? Это волк широко «работал» лапами — обозначил свою территорию». Поднимаемся на пригорок. Здесь любят лежать зубры — цари засечного леса. Тут их кормовая база, видим деревья с оторванной корой и характерными отметинами клыков. Десять шагов в сторону - и на дереве иная метка — параллельные врезы на стволе. «Медведь здесь лапу приложил», — говорит Федосеев. — Зубров мы с вами вряд ли увидим, они в это время уходят вглубь леса и на прикормочные площадки не выходят. Сейчас самое время отелов. Хотя мне на днях повезло. Из овражка выхожу — стоит совсем маленький темно-шоколадный зубрёнок. Я тихо ретировался. Зубры за своих телят горой стоят».
Тропа приводит к территории старинной дубравы. Многометровые деревья в три-четыре человеческих обхвата ведут свою родословную с XIX века. Сотрудники заповедника с удивлением узнали от прибывающих с разных частей ближнего и дальнего зарубежья туристов, что вокруг калужских засечных исполинов сложилась особая мифология. «К нам несколько раз приезжал турист, который просил отвезти его в темнолесье, — вспоминает Сергей. — Именно к большому старому дубу. Сидел у его корней по нескольку часов. Как он сам объяснял, познавал место силы».
Конечный путь лесного путешествия по зверотропе. У небольшого водоёма установлена фотоловушка, или «лесная камера». Часть анималистского реалити-шоу отправляется в соцсети заповедника, но основной визуальный материал изучается учёными. Сергей Федосеев расшифровывает для нас следы посетителей водоёма. Вот «оттиски» кабана, лося и зубра — ежедневные письмена в тексте природы.
Чуйка на жулика
С Южного обхода возвращаемся в офис «Калужских засек» на улице Большой Советской в селе Ульянове. Хозяева потчуют нас травяным чаем. Неутомимый директор ведёт нас на фотовыставку. На стенах выставочного зала — фото зверей, сделавших известными заповедник не только в России, но и в мире.
Первая популяция зубров появилась в начале 2000-х. Животные мигрировали сюда самостоятельно из соседнего Орловского заповедника. Специалисты со скепсисом смотрели на калужских тропопроходцев: шансов на развитие группы они оставляли немного. Но их прогнозы не сбылись. «Конечно, мы встречали их кормом-солью, – с улыбкой говорит наш гид. — Сыграли свою роль и другие факторы: комфортные смешанные леса и охрана. Звери хорошо понимают, где им грозит опасность, а где нет».
Самая страшная встреча в заповеднике с человеком. «И я её ищу. В 99 случаях он здесь нарушитель. Ситуацию в голове прокручиваешь постоянно. У меня чуйка, когда настает момент встретиться с браконьерами. Можно, условно, у каждого дерева поставить часового, но тогда и заповедника не будет. Инспектор должен думать, работать на упреждение преступного намерения и не вторгаться без необходимости в естественную среду. И самое главное – быть преданным своему делу и даже ради него рисковать».
На первых порах с браконьерами было тяжело. Грозили они охранникам не только словами. Как рассказал Сергей, работали по одному злодею. Определили стратегию его поведения, вычислили место, где он может подкарауливать зверя. Но задача не только схватить за руку, но и зафиксировать факты, чтобы представить о суде. «Сидим в засаде, я включаю камеру. Темнеет. Это плохо, что тогда попадёт в кадр? Но злодей появляется, идёт к «засидке» — укрытию, оборудованному на дереве, и только берётся рукой за ступеньку, мы начинаем задержание. Браконьер бежит в чащу, мы за ним. Он падает в овраг и кричит: «Мне терять нечего». Понимаем, что опасно, направляемся к нему. Браконьер стреляет… Пуля летит мимо меня, срезает ветку около лица полицейского. Знаете, страх, он после приходит. Злодея наказали строго. И хорошо, что такие инциденты больше не случаются. Работаем, значит, правильно».
Директор показывает зимнее фото, запечатлевшее бегущего на зрителя зубра. «Динамичный кадр. Это, кстати, самка бросается на фотографа. Подумала, что он угрожает детёнышу». Зубры — животные семейные. Малыши рождаются раз в два года. Если не справляется самка, защищают детёныша всей группой. В случае опасности зубры выстраиваются в каре, обидчику не поздоровится.
