30 декабря 1941 года советские войска освободили Калугу от немецкой оккупации. Это был один из стратегически важных городов, за который шли тяжёлые бои. Kaluga.aif.ru собрал воспоминания очевидцев, которые пережили это страшное время.
Под немецкими бомбами
Любови Котельниковой исполнилось 14 лет, когда началась война. 22 июня десятиклассники гуляли на выпускном вечере, а ученики школ были на каникулах. В полдень выступил по радио нарком иностранных дел Вячеслав Молотов и известил о том, что фашистская Германия напала на Советский Союз. Вскоре начались авианалёты на город. Калужане заклеивали лентами окна домов. На берегу Яченки строили оборонительные рубежи, копали противотанковые рвы. В железнодорожной школе разместился госпиталь, а учащиеся перешли в здание общежития гидротехникума на улице Пролетарской.
«Учиться было некогда: начались бомбёжки города, — вспоминает Любовь Борисовна. — Особенно страшными были ночные налёты. Немецкие самолёты выпускали очереди трассирующих пуль, поджигали деревянные дома. Жителей расстреливали. По сирене калужане прятались в бомбоубежищах. Спали в одежде. В конце сентября немецкая бомба угодила и в здание калужского вокзала — прямо в корпус, где сегодня находятся билетные кассы. Не разорвалась… Во время бомбёжки разрушены были и железнодорожные пути, и здание старого вокзала. Погибли начальник отделения дороги и ещё несколько человек».
4 октября 1941 года Люба отправилась за сахаром с подругами Раей Ананьевой и Тамарой Авиловой. Заняли очередь сразу в два магазина рядом с Гостиными рядами. В 12 часов по радио объявили: «Воздушная тревога». Загудели заводские гудки. Девочки успели добежать лишь до памятника Карлу Марксу, когда на улице Кирова разорвались авиабомбы. Стоял страшный грохот, слышны были стоны и крики людей, звон разбитого стекла. Бомбы попали в керосиновую лавку, на территорию рынка (ныне — Театральный сквер), в двухэтажный дом на углу Кирова и Московской, в здание аэроклуба (ныне — Театр кукол). Чисто случайно в нём не оказалось никого. Девочкам удалось спастись. Они умудрились пролезть под воротами Дома Мешкова. Милиционеры спрятали их в подвале-бомбоубежище. Через три часа всех выпустили. По улицам метались толпы взволнованных людей. Родители искали своих детей. Все были несказанно рады, что девочки остались живы. В тот чёрный день погибли 43 калужанина, 55 получили тяжёлые ранения.
Начались орудийные обстрелы города. За день до оккупации в Калуге взорвали водонапорную башню, электростанцию, был подожжён элеватор на Малинниках, цеха заводов. Весь город был в страшном дыму.
12 октября фашисты вошли в Калугу.
«Расхожий миф, что перекрёстке улиц Пушкина и Баумана калужане встречали немцев хлебом-солью, придуман. На самом деле в это время проходил большой крестных ход верующих рядом с храмом Георгия за верхом, единственной церковью, которую не закрыли до войны. В этот день был православный праздник», — рассказала сотрудник музея истории православия Елена Мельникова.
В 5 часов вечера родители Любы Котельниковой были дома, а дети сидели в бомбоубежище в саду. «Маленькая собачка Пусик услышала незнакомые громкие голоса и стала лаять. По улице Каляева шли немцы. Солдаты хотели пса пристрелить, но отец взял его на руки и тем самым спас. В городе начались убийства и бесчинства. Немцы заходили в каждый дом и забирали себе всё, что было им необходимо. Угоняли скот. Из него они делали себе колбасу в цехе на улице Пролетарской. На столбах развесили объявления о «новом порядке». Комендантский час длился с четырёх часов дня до восьми утра. Появишься на улице — расстрел. Коммунисты и евреи должны были прийти в комендатуру и зарегистрироваться, а последние — нашить и носить на спине и груди опознавательные знаки — шестиконечные жёлтые звёзды. Трудоспособное население обязали встать на учёт на биржу труда в бывшем здании Земской управы на улице Герцена. Новые хозяева города хотели показать всем, что они высшая раса», — рассказала Любовь Борисовна.
«Прятались в храме…»
«В войну мне было пять лет, — вспоминает калужанка Марина Николаевна Зубова. — Помню, стою на подоконнике и спрашиваю: «Мама, где война?» — «Вот там за окном, дочка», — показывала она.
В их доме на улице Подвойского поселились немецкие солдаты и чуть не спалили его: когда топили баню, прожгли пол. На колокольне оккупанты установили свой пулемёт. В то время Казанский храм охранял окрестных жителей. Под церковью пряталась почти все жители окрестных домов. В подвале стояли чугунки, у каждой семьи было отгорожено своё место.
«Помню, в подвале моя мама меня учила стихотворению «Дед Мазай и зайцы». Спали мы на мешках и всегда в пальтишках, чтобы быстро спастись от бомбёжки. По небу летал красный шар — видимо, ориентир для обстрела. Как-то раз немецкая бомба угодила прямо в амбар бывшего дома купца Ципулина. Нас спас наш храм! Бомбили в районе Красной Горы, — вспоминает Марина Николаевна. — Немцы очень боялись партизан. Пришёл однажды к нам в подвал Казанского храма их солдат и предупредил: «Если хоть один выстрел будет, войдём в ваш подвал и всех перестреляем». Мама хорошо знала немецкий язык, быстро собрала нас, и мы ушли. Так и спаслись. Мама научила меня молиться и верить в помощь высших сил».
Ещё одну историю ей рассказала мама. Немецкий офицер вывел на расстрел 12 калужан во дворе храма Георгия за верхом. Что случилось с ним, никто не знает. Офицер зашёл в храм, где почиталась Калужская икона Божьей Матери. Через 10 минут он выбежал из храма и отменил расстрел. Немец приказал всех распустить по домам.
Зверства фашистов
Недалеко от Зубовых, в доме № 6 по 2 му Красноармейскому переулку, проживали правнучка поэта и писателя Александра Радищева пенсионерка Дарья Григорьевна Радищева-Минервина и её брат — скрипач Григорий Григорьевич Радищев. 21 декабря немцы зашли в их дом — искали партизан. Затем облили стены бензином и подожгли. Все погибли. В огне сгорели и ценная нотная библиотека, и музыкальные инструменты. Среди них — уникальная скрипка 1794 года работы мастера Мариани (её оценили в 100 тысяч рублей).
В Кооперативном посёлке немцы устроили гетто. За колючей проволокой томилось в плену более 150 калужан-евреев. В тот же день, когда сожгли калужских потомков писателя Радищева, фашисты подожгли и гетто. Больше десятка человек сгорело заживо или погибло от пуль при побеге. Но больше всего жаль сестёр Анну, Софью и Елизавету Ремен. После сожжения гетто они убежали и спрятались в убежище дома № 2 по Гостинорядскому переулку. Никто из калужан так и не отважился впустить их в свою квартиру, опасаясь расстрела. Фашист застрелил всех трёх сестёр прямо в убежище.
«Как очевидец тех далёких событий, я вспомнил рассказы, которые калужане в то время шёпотом передавали один другому. В заброшенном здании Троицкого собора скрывались от плена раненые красноармейцы. Это возможно, если учесть, что это были необъятные, до 1000 кв. м, подвалы здания, лабиринты громадной калориферной печи. Разумеется, без помощи горожан никто не смог бы тут скрываться в течение двух месяцев оккупации, особенно в морозные дни декабря 1941 года», — поделился своим воспоминанием архитектор и краевед Александр Днепровский-Орбелиани.
«Немец вывел меня на расстрел…»
Николай Мартынов ещё мальчишкой застал немецкую оккупацию Калуги. Его семья в то время проживала на Театральной улице. До войны она называлась улицей Ленина.
«В войну мы жили голодно, в основном тем, что соберём со своего огорода. Настоящего хлеба не было. Моя семья жила на втором этаже знаменитого хлебного магазина Афончикова. Во дворе была известная на всю Калугу пекарня. Осенью 1941-го в неё попала немецкая авиабомба», — рассказывает Николай Иванович.
В квартире Мартыновых вылетели все стекла. До войны от пекарни шла длинная стена из красного кирпича. Её прозвали расстрельной. Сегодня на месте этой стены железные кованые ворота. Почти каждый день, вечерами и ночами, он мальчишкой наблюдал из окна, как у этой стены немцы тайно расстреливали калужан. Оккупанты публично казнили у Гостиных рядов и у рынка Новый торг, где сегодня Театральный сквер.
«Однажды немец увидел, что я смотрю в окно, — продолжает рассказ он. — Солдат зашёл к нам в дом и вывел меня. Так маленьким мальчишкой оказался у расстрельной стены. Не знаю, что произошло, но немец выстрелил в воздух. Может, пожалел меня!» — вспоминает он.
«То, что враг не собирался уходить из Калуги, говорит только один факт. К концу декабря на улицу Степана Разина прибыло несколько грузовых крытых машин. Все они были заполнены подарками к Новому 1942 году из Германии. После бегства немцев мальчишки растаскивали их кто сколько смог. А вскоре в небе появился советский самолёт и сбросил листовки. В них было написано, что Красная армия будет освобождать Калугу», — рассказывает Любовь Котельникова.
Десять дней шла борьба за каждый дом. Город сильно пострадал. 30 декабря в окно их дома постучали: «Нас освободили!» В полдень все собрались у Народного дома, построенного в честь 100-летия войны 1812 года на добровольные пожертвования калужан (сегодня на его месте — Концертный зал областной филармонии). Кто остался жив, пришли на митинг и праздник освобождения от немецкого зверства.
