Это единственный сохранившийся в Калужской области исторический монастырский сад. Его ценность неоспорима — он был заложен самим Преподобным Пафнутием. В его устройство заложены черты, придающие национальное своеобразие всей русской школе садово-паркового искусства. Древесный массив сада участвует в формировании многочисленных панорам, составляющих важнейшую достопримечательность старинного Боровска, ставшего по указу президента историческим поселением федерального значения.
Весной прошлого года региональному Управлению по охране объектов культурного наследия эксперты предложили включить монастырский сад в перечень выявленных объектов культурного наследия. После проведения госэкспертизы сад мог бы получить охранный статус. Увы, в мае управление отказалось это сделать. Сейчас к решению проблемы подключился известный государственный эксперт Илья Яровой. Корреспондент kaluga.aif.ru встретился с ним и выяснил дальнейшую судьбу монастырского сада.
Всего четыре сада
— Илья Юрьевич, чем вы объясняете необходимость придания саду Пафнутьев-Боровского монастыря статуса объекта культурного наследия?
— Статус объекта культурного наследия представляет собой охранную грамоту и возможность финансирования работ в этом уникальном памятнике русской культуры. Важно иметь в виду, что исторических монастырских садов, сохранивших созданное до революции 1917 года, осталось на всю среднюю полосу европейской части России лишь несколько - в Боровске, в Ярославском Толгском монастыре, в подмосковной Давидовой Пустыни и Дивеевском Свято-Троицком монастыре.
Речь идёт о наследии Боровска — особо ценного в историко-культурном отношении города страны. Ценность ему придает во многом ансамбль Пафнутьева монастыря, а сад является фактически гармоничной и неотъемлемой частью монастырского ансамбля.
— Почему вы считаете, что именно сейчас пришло время озаботиться статусом этого объекта культурного наследия?
— Думаю, это очевидно. Именно сейчас особенно важно заботиться о сохранении русской культуры. Это понимает и старается решить вопрос, в частности, глава администрации Боровского района Николай Калиничев. Чрезвычайно важной задачу сохранения сада, придания ему статуса объекта культурного наследия считает Государственный институт искусствознания, обратившийся с письмом к губернатору области Владиславе Шапше. Подготовлено поддерживающее решение Национального комитета Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС). Горячо поддерживают идею видный учёный и организатор науки, один из основателей и многолетний директор Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. Лихачёва, доктор наук, профессор, патриарх дела сохранения культурного наследия Юрий Веденин и многие другие хранители наследия.
Древесные насаждения сада находятся уже в предельном возрасте своего существования. Часть деревьев просто повалится и придавит людей. К тому же там есть нерегулируемый проезд в хозяйственную зону монастыря в северной части сада, где ездят машины, и также могут появиться неприятности. Конечно, деревья могут погибнуть независимо от того, есть у сада статус объекта культурного наследия или нет. Но если статус все же будет, то тогда кратно вырастает вероятность финансирования работ. Пока же приходится слышать, что денег на его содержание не дадут. Так считает наместник Боровского монастыря иеромонах Пафнутий. На самом деле деньги не будут выделены до тех пор, пока сад Пафнутьев-Боровского монастыря не получит охранный статус. Ведь выделены же огромные деньги на ремонт построек всего ансамбля монастыря как объекта культурного наследия федерального значения.
Кроме того, многое можно сделать на общественных началах, усилиями энтузиастов. Например, Николай Калиничев познакомил меня с предпринимателем, у которого есть знакомые дендрологи, готовые провести обследование деревьев сада.
Старик Кант ошибся
— Калужская область славится своими историческими усадьбами. В русской архитектуре это отдельное поселение, комплекс жилых, хозяйственных и иных построек, а также, как правило, усадебный парк, составляющие единое целое. Это, по сути, всегда был целый комплекс. Парк чаще всего носил ландшафтный характер, часто устраивались пруды, прокладывались аллеи, строились беседки, гроты и т. п. Есть ли примеры именно соответствующего комплексного подхода к охранным мероприятиям?
— В Калужской области есть более серьёзная проблема, имеющая отношение к этому случаю в Боровске. У нас никогда не проводились достаточные научно-исследовательские работы по паркам-памятникам, не было разработано и реализовано ни одного проекта реставрации или приспособления памятника садово-паркового искусства. Иммануил Кант в своё время писал, что осталось в прошлом время, когда на сады смотрели лишь как на окружение зданий, не претендующие на самостоятельное значение. В отношении Калужской области старик Кант ошибся. Здесь по-прежнему смотрят на сады и парки вокруг зданий-памятников как на малозначительные явления. Ну растут себе и растут. Всего восемь усадебных парков в области получили предмет охраны. И это всё!
— Стоит ли монахам бояться присвоения статуса выявленного объекта культурного наследия саду Пафнутьев-Боровского монастыря?
— Готов на общественных началах провести экспертизу и дать соответствующие рекомендации и заключение. Предмет охраны не такой уж большой. Нужно будет сохранять именно такую планировку и объёмно-пространственную структуру — взаимно перпендикулярные аллеи, ряды деревьев, образующие почти прямоугольные боскеты, пруды именно такой конфигурации. Такие ли это большие обременения? В монастыре и сейчас, думаю, посматривают, в каком состоянии деревья, точно так же и в будущем будут смотреть за состоянием и сохранностью сада. Николай Калиничев предлагает собраться втроем с наместником и мной и обговорить возможный предмет охраны и режим использования территории сада как памятника.
Вырастут коттеджи?
— Что происходит с садом сегодня?
— Есть опись монастыря 1769 года, в которой значится, что там уже есть аллеи. В основном существующие деревья были посажены в 1830-е годы настоятелем отцом Владимиром. Большинство сосен и лип, составляющих сейчас аллеи и одиночные ряды, приблизительно 200-летнего возраста.
В двух юго-восточных боскетах растут восстановленные яблоневые сады. Отдельные группы саженных и самосевных лип растут на нижней, менее пологой пойменной части склона вблизи речки Истерьмы. Эта часть и вообще южная часть сада сильно заросла. Согласно таксации, проведённой научно-исследовательской проектной мастерской ВПРНК МК СССР в 1979 году, приблизительно 50 лип, включая деревья на берегах прудов, достигли тогда почти 250 лет. Каскад из трёх прудов приблизительно такой же, что и на плане 1782 года. В общем, сохранилось всё основное, что было сделано к 1830-м годам.
Геодезисты в Боровске говорили, что весной прошлого года к ним приходил человек за топографической съёмкой этого участка. Это может означать только одно — в ближайшее время стоит ожидать здесь начала какого-то строительства.
— Как вы считаете, саду надо развиваться?
— Сад — это живой организм. Если он не развивается, то умирает. Непонятно, чего можно опасаться. В ближайшее время саду как памятнику ничего не потребуется, но в недалеком будущем деревья погибнут, если за ними не ухаживать. И произойдёт это независимо от статуса. Пусть монастырь проводит свою религиозную и хозяйственную деятельность, развивает свою территорию, устраивают разные просветительские мероприятия. Ведь памятник живёт до тех пор, пока он используется.
Досье
Илья Яровой родился в Свердловске в 1957 году. Архитектор, кандидат архитектуры, действительный член Академии архитектурного наследия, руководитель Центра развития исторических территорий. Аттестованный эксперт по проведению историко-культурной экспертизы. С 1989 года занимается объектами культурного наследия Калужской области: на его счету около 500 паспортов памятников истории и культуры, более 200 государственных экспертиз.
