На IV Международном кинофестивале «Циолковский» режиссёр представил кинофильм своего отца «Москва - Кассиопея» - восстановленный и переозвученный по современным стандартам. В этом году картине исполняется 50 лет, но она по-прежнему актуальна, всё так же интересна и детям, и взрослым.
Корреспондент kaluga.aif.ru узнал у Николая Викторова не только о былых историях, но и о тенденциях развития современного кинематографа.
Живая фантастика
— Николай Ричардович, часто ли приходилось бывать в Калуге?
— Впервые приехал сюда ребенком, когда снимался у отца в «Москве - Кассиопее». Времени на знакомство с городом было мало. Спустя годы приехал на очередной фестиваль «Циолковский», где мне вручали приз за фильм о моем отце «Встретимся где-то». Тогда и решил обязательно побывать в Мемориальном доме-музее Циолковского. И наконец увидел его потрясающую мастерскую. Мы привыкли, что учёные — это сухая теория, бумага и книги. Меня изумило, что у него была такая мастерская, словно у опытного мастера. И наконец-то увидел его знаменитую слуховую трубу.
— Фильм «Москва - Кассиопея» снимался во времена, когда не было компьютерной графики. Как вашему отцу — режиссёру Ричарду Викторову — удалось сделать настолько реалистичные и убедительные сцены в космосе?
— Все спецэффекты делались по-настоящему вживую и руками. Например, сцены с невесомостью. Сегодня это можно сделать на телефоне путем отрезания заднего плана. Кино снималось по-настоящему в павильоне. Наши герои двигались удивительными траекториями, чтобы добиться такого эффекта. Из английской киноакадемии специально приезжали специалисты, чтобы понять, как это сделано. Хотели выведать у отца эту идею. Спросили у него, как это сделано. Он, простой советский человек, засомневался: наверно, это тайна. Но потом решился и рассказал всё вчистую, во всех подробностях. Они долго ломали голову, пытались повторить технологию, но так и не смогли. Автором идеи был инженер с Ялтинской киностудии, мастер-изобретатель. Он эту технологию и придумал.
— Чувствуется, что отец передал вам интерес к фантастике. Есть ли любимые авторы?
— Все моё детство и взрослое становление связано с фантастикой. У меня абсолютно нормальное ощущение того, что она вплетена в нашу повседневную жизнь. Мы сейчас общаемся, а между нами тонкая аура. Мне говорят, что это предрассудок. Но я чувствую, что это реальность. Вот смотрю на экспонаты вашего Музея космонавтики, на ракеты и ощущаю: если они созданы для чего-то созидательного, то несут положительный заряд.
Очень люблю Бредбери — великий философ. Мы сейчас думаем, что мир на грани катастрофы, а ведь писатель-фантаст всё это давно показал на примере Марса. И всё равно доказал, что у человечества есть другое будущее, непривычное для нас, сегодняшних землян. Мы в любом случае научимся жить в гармонии и созидать. Вырос на творчестве Шекли и Азимова. Это были настольные книги в нашей семье, перечитывал их десятки раз. Отец из фантастики тоже черпал идеи для своих фильмов.
Подарок судьбы
— Какие из современных фильмов о космосе считаете удачными?
— Хорошее впечатление произвел «Салют-17». Интересный эксперимент — новый российский фильм «Вызов», хотя многие заранее отнеслись к нему с негативом. Кинофантастика — очень дорогостоящая штука. Только государственная индустрия может потянуть такие проекты. Единичные фильмы сейчас выходят. С огромным уважением отношусь к их авторам, они совершают своего рода экономический подвиг. Кстати, когда американцы узнали, что бюджет фильма «Москва - Кассиопея» всего 700 тысяч рублей, они просто не поверили. Это в принципе невозможно.
— Мы давно не видели фильмов уровня, которые снял ваш отец, или «Гостьи из будущего». Неужели традиции детской кинофантастики утрачены?
— Традиции утрачены в принципе в детском кино, а не только в кинофантастике. В моем понимании любое кино для юношества должно нести некий заряд, направленный в будущее, передавать идеи движения вперед. Так или иначе всё это связано с детской фантазией. Любой ребенок живёт в своем фантастическом мире. Это потом он осознает будничную реальность, а в начале жизни вокруг него удивительный фантастический мир, которому он удивляется. Поэтому, если сделать кино с ракурса удивлённого детского взгляда на мир, то получилась бы настоящая фантастика. С этим у нас пока проблемы. Современные детские мультики состоят из нафталиновых идей, прописных моралей, скучных догм из разряда «По газонам не ходить». Мне кажется, ребёнку нужно открывать и показывать мир несколько с другой стороны, с парадоксальной. И тогда он вырастет человеком, который будет способен оценивать ситуацию неординарно и двигаться вперед. Потому что только такие люди способны двигать прогресс.
— Вы, как и многие коллеги, занимались малой кинематографической формой —клипами, рекламой. А что сейчас?
— Долгое время занимался документальным кино. Мне очень нравится. Любовь к ней, как ни странно, привил мой сын. Он меня научил любить документалистику. Считаю это подарком судьбы. Сейчас работаю на игровом сериале. Чувствую, что это моё. Документальное кино отражает мир, создает из кусочков реального. В игровом кино ты создаешь свой мир, и это непередаваемое ощущение. У меня сейчас прошли пробы, дух захватывает, какие талантливые молодые актёры. Вижу, как рождается новое кино. Это потрясающе.
Любовь и мир
— Ходят упорные слухи, что будет переснят в новом качестве фильм «Гостья из будущего». Как вы относитесь к явлению ремейков в кинематографе?
— Очень люблю творчество Кира Булычева. Это был друг нашей семьи, мы много времени провели рядом. Когда они с отцом работали над сценарием фильма «Через тернии к звездам», он приезжал почти каждый день в течение года. Один раз он принёс и подписал свою книгу «100 лет тому вперед». Сел полистать и вдруг прочел её всю, пока они с отцом работали в кабинете. Говорю: «Дядя Игорь, когда следующая?» Он удивился: «Какой ты быстрый, я не успеваю с такой скоростью писать».
Ремейк — вещь сложная. Можно сделать совсем другое кино, не восстанавливая схему оригинала. По литературному произведению возможно снять бесконечное количество кинопроизведений с новыми смыслами и новыми формами. Литература — всего лишь основа. А дальше работает фантазия режиссёра.
— У российской киношколы ещё есть шанс чем-то обогатить мировую?
— В этом плане я абсолютный космополит. У меня нет такого понятия, что вот мы особенные, а там все другое. В моем понимании есть мир — планета Земля. Если и продвигать идеи самобытности любой страны, они все равно должны быть связаны с общими идеями гуманизма и направлены на человеческое равновесие. Есть любовь и мир — остальное вторично.
Голливуд работает по своим правилам и лекалам, но что назвать лекалами? Да, сценарий пишется по очевидным устоявшимся правилам. Но если посмотреть все наши успешные советские фильмы, они все сделаны по такой же схеме. Казалось бы, по голливудской, а на самом деле это общие нормальные правила драматургии. Американцы это с умом приняли, переработали в технологию и создали индустрию. У нас же каждый раз открытие! Ничего подобного, всё давным-давно открыто.
Есть у нас хорошие картины. Из современного кино хочу вспомнить сериал «Вампиры средней полосы». Фильм несёт очень глубокие смыслы, если внимательно смотреть. Это сделано и с любовью к человеку, и с юмором, так что даст фору голливудским производствам. Мы можем гордиться, что это сделано у нас.
