16 марта в селе Перемышль открылись краеведческие чтения, посвящённые памяти земляка — выдающегося советского переводчика художественной литературы и писателя Николая Любимова. В прошлом году, на городском бульваре рядом со школой, где он учился, открыли бронзовый памятник. На основании высечена надпись: «В том, что я существую на свете, повинен Перемышль». Открытие приурочили к 110-летию писателя.
В нём принял участие его сын — известный театровед и педагог, ректор Высшего театрального училища им. М. С. Щепкина Борис Любимов. В интервью kaluga.aif.ru он рассказал о том, как будет и дальше храниться память о знаменитом отце, и новых проектах в Калужской области.
Домой на Оку
Алексей Урусов, kaluga.aif.ru: Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова? Часто бываете на Калужской земле?
Борис Любимов: Справедливости ради хочу сказать, что это инициатива калужан и перемышлян. Первый раз я побывал здесь ещё вместе с отцом. Это был 1967 год. Он уже был известным переводчиком, литературоведом и исследователем культуры в стране. Мы вместе прогулялись по окраине Перемышля. Второй раз я побывал в 1993 году спустя полгода после его ухода. За день до кончины отец мне сказал: «Хочу домой», хотя он не лежал в больнице, а уходил в московской квартире. Абсолютно уверен, что до конца жизни отец душой был в родном Перемышле, где прошли его детство и юность.
Отец стал единственным переводчиком зарубежной прозы, награжденным Государственной премией СССР. Он успел при жизни написать книгу своих воспоминаний, где остались главы о Перемышле, детских годах и учёбе. Там столько сказано тёплых, добрых и светлых слов о малой родине и её природе, одноклассниках и учителях! Он мне как-то сказал, что заслуга в том, что он стал известным переводчиком, принадлежит не Институту мировых языков, а скромной перемышльской школе.
В ноябре 2021 году я снова приехал сюда на открытие памятной доски отцу на здании, где он учился. Меня очень тепло встретили. Это была замечательная поездка, оставившая ощущение полноты завершения его жизни, памяти людей, которых он любил. Конечно, свою маму и мою бабушку.
Затем главный архитектор Калуги Алексей Комов предложил в юбилейный год установить отцу памятник. Со мной согласовали первоначальную идею и будущий проект. Это скульптура работы Дениса Стретовича, которая, кстати, затем была удостоена золотого диплома V Международной архитектурной премии «Золотой Трезини», его вручили в Санкт-Петербурге главному архитектору Калуги.
Открытие памятника состоялось под Троицу, 11 июня. Снова приехал в Перемышль уже со своей внучкой. Стояла хорошая погода. На постаменте Николай Любимов в молодые годы, которые пришлись на 30-е, с высокого холма смотрит на окские дали и храм. Место выбрано очень удачно, за что искренне благодарен и архитектору, и всем причастным к этому. Памятник очень понравился моей дочери — Ольге Любимовой (министру культуры РФ. — Прим. ред.). Она пока его знает только заочно, но обещала обязательно побывать на Калужской земле, в Перемышле.
— Недавно в Государственном литературном музее в Москве прошла выставка «Художник и переводчик Николай Любимов». Вам удалось собрать вместе значительную часть экспонатов, которые были посвящены ещё и Перемышлю. Насколько мне известно, есть идея показать её калужанам в здании Института филологии и массмедиа КГУ им. К.Э. Циолковского. Может ли появиться в Перемышле музей вашего отца?
— Выставка в Москве была организована по инициативе директора Литературного музея Дмитрия Бака и завершилась 5 февраля. Экспонаты переданы мне. Еще одна выставка работала в Музее иностранной литературы. Были очень содержательные выступления известных литературоведов, театроведов, критиков и издателей. Выставки приурочили к 110-летию отца. Очень приятно, что хранится память, он же не поп-звезда, не актёр шоу-бизнеса. Если спустя 30 лет после кончины о нём помнят, значит, он оставил свой след в жизни всей страны. Такие классики мировой литературы, как Сарвантес, Рабле, Мольер, Бомарше, Мериме, Мопассан, Пруст и многие другие зарубежные писатели стали говорить с читателем на русском языке языком Николая Любимова.
Первоначально обсуждался проект организовать виртуальную выставку о творчестве Николая Любимова и показать её калужанам и будущим филологам. Если проект состоится, это будет просто замечательно.
Идея создания музея отца в Перемышле мне очень нравится, буду всячески её поддерживать. Однако надо понимать, что всегда возникают непростые вопросы с местоположением музея, объёмом экспонатов, количеством экскурсантов и его финансированием, я когда-то являлся директором Бахрушинского музея и знаю эту кухню изнутри. Это очень непростой путь, и всегда нужен взвешенный подход.
Пленительный Булгаков
— В одном из ваших интервью вы обмолвились, что значительный след в вашей театральной судьбе оставил не только отец, но и вдова советского писателя Михаила Булгакова Елена Сергеевна. Расскажите об этом.
— Мой отец был влюблён в спектакль «Дни Турбиных» по пьесе Михаила Булгакова Художественного театра. Познакомились они в начале 1960-х, когда отец редактировал одно из собраний сочинений и кто-то ему посоветовал обратиться к Елене Сергеевне Булгаковой: она очень скромно живёт, нельзя ли ей заказать какой-либо перевод. Николай Михайлович заказал ей два рассказа. Затем они были напечатаны. Отец отметил её тонкий вкус и литературную одарённость. В то время имя Булгакова было малоизвестным для широкого круга читателей. На моей памяти напечатаны были лишь «Дни Турбиных» и «Последние дни Пушкина». В узких театральных кругах его знали. Так они и познакомились. В то время, а мне было лет 15, в самиздате с упоением прочёл булгаковские «Бег» и «Белую гвардию». Отец решил нас познакомить. Когда она увидела влюблённого в творчество писателя молодого мальчика, я почувствовал нашу взаимную симпатию. Приходил к ней домой, мы много общались, она мне давала читать всё написанное мужем, кроме «Собачьего сердца».
Классики мировой литературы Сарвантес, Рабле, Мольер, Бомарше, Мериме, Мопассан, Пруст и многие другие стали говорить с читателем на русском языке языком Николая Любимова.
Сейчас понимаю, что все беды Булгакова начались после этого произведения и обыска, когда эту рукопись изъяли чекисты. В год моего поступления в институт она дала мне прочитать его прощальный роман «Мастер и Маргарита» и, увидев моё потрясение, отдала мне рукопись домой, что делала крайне редко. В журнальной версии «Москвы» роман ещё тогда не был напечатан. Этот её жест я рассматриваю и сейчас как знак крайнего доверия. Мы созванивались, я провожал её до дома, мог купить ей и занести банку растворимого кофе. У нас с ней сложились тёплые и светлые отношения. Общение с Еленой Сергеевной сыграло свою роль в моей творческой биографии, часто её вспоминаю. Она была живая, пленительная, весёлая, несмотря на свою непростую жизнь. За это я ей очень благодарен.
Новые Щепкины
— Недавно в Калуге анонсировали открытие нового актёрского факультета на базе КГУ им. К.Э. Циолковского и нашего областного драматического театра. Как вы считаете, интересно вам будет посотрудничать в этом плане с Калугой?
— Как заведующий кафедрой истории театра в России ГИТИСа, конечно, буду рад приехать и быть полезным вашим студентам. Кто знает, может, на вашей сцене появятся новые Щепкины, тем более у вас замечательные театральные традиции.
Калуга для меня первый город, который я увидел ещё в 1952 году после Москвы. Город дивный, на высоком холме, полюбил его ещё с детства. У меня остались самые тёплые воспоминания. Покорили ваши старинные особняки, памятники архитектуры и деревянные домики. Конечно, хотелось в земной жизни снова побывать в Калуге.
